Мораль святого Игнатия - Страница 74

— Я не убивал его.

Горацию хотелось вцепиться в отвороты куртки Дамьена и основательно отлупить выросшего щенка. Просто изувечить. Но он понимал бесполезность подобных усилий. Он сам вырастил стоика и воспитал спартанца. Ничто не подействует. Он поднялся, ощущая невероятную усталость. Ничего не хотелось. Гораций медленно побрёл в лазарет, но не сделал и десяти шагов, как Дамьен догнал его. Преградил дорогу. Видеть убитое лицо отца Горация он не мог. Но мог лишь повторить сказанное — отчетливей и резче.

— Я не убивал его, отец Гораций. Клянусь Пресвятой девой, я не убивал его.

— И понятия не имеешь, как он оказался в болоте? — Взгляд Горация де Шалона был насмешлив и грустен.

Дамьен неожиданно широко улыбнулся, блеснув зубами. Лицо его стало карнавальной маской развеселого Арлекина.

— Отец Гораций, — Ворон почесан кончик носа, — я не убивал его. Это главное. Я не поднимал на него руки. Я не покушался на его жизнь и неповинен в его смерти. Я не хочу… я не хочу, чтобы вы огорчались из-за меня. Я не убивал.

— И понятия не имеешь, как он оказался в болоте? — повторил отец Гораций.

Дамьен снова в задумчивости почесал кончик носа. Так всегда делал и сам де Шалон. Наконец де Моро признал, что некоторые догадки на это счёт у него имеются. Но ведь если он рассуждает логично и даже умно, это значит только то, что он не безумен, но вовсе не доказывает, что он прав. Сам же он не хочет делиться размышлениями, которые вполне могут оказаться ложными. Один из наших отцов, Балтасар Грасиан, полагал, что Ложь всегда шествует первой, увлекая глупцов пошлой крикливостью. Последней и поздно, плетясь вслед за хромым Временем, приходит Истина. Поэтому — он, Дамьен, подождет высказывать глупости, пока не придёт Истина. «Да не изрекают уста твои слов, которые не обдуманы в сердце. Ибо лучше споткнуться мысленно, чем споткнуться в разговоре…»

Теперь кончик носа почесал отец Гораций. Назвать собственного ученика наглым щенком у него не поворачивался язык, и потому он просто кивнул напоследок наглому щенку и в задумчивости направился в лазарет. Если Дамьен лгал, это означало только одно.

Ученик в артистизме, и в уме, и в воле — превзошёл учителя.

Глава 3. Новые свидетельства

Глава, в которой подтверждается правота отца Аврелия, а отец Гораций осознаёт некоторые новые обстоятельства, ещё более смущающие и настораживающие.

Несмотря на то, что первую ночь после обнаружения трупа отец Гораций провёл вместе с Дюраном в лазарете, они ничего не говорили друг другу, хотя оба не спали ночь. Это не было отчуждением, но катастрофой для каждого из них. Страшное молчание повисло между ними топором палача, застывшая немота зимней ночи накрыла их, точно саваном.

Не хотелось говорить. Не хотелось спать. Не хотелось жить.

Тем временем отцы, коим было поручено разобраться в произошедшем, продолжали выяснение всех подробностей и обстоятельств дела, которое непомерно осложнялось тем, что никто не мог сказать, когда именно был убит Лоран де Венсан? Он погиб до пожара на мансарде? Или после — и пожар был делом его рук? Он мог быть убит, начиная с субботы, спустя несколько часов после возвращения Эмиля де Галлена. Последнее было очевидным. Пока Эмиль не рассказал, что оболгал отца Дюрана именно де Венсан, ему не могли и отомстить.

Стало быть, он мог быть убит только с девяти вечера в субботу.

Их благую уверенность в этом попытался поколебать подошедший отец Гораций. Прежде чем размышлять, когда он был убит, важнее понять, кем он был? Отцу Аврелию кое-что известно. Желающих свести с ним счёты было немало в классе Дюрана, но кто знает, на какие пределы распространялась низость убитого? Чтобы обнаружить пределы возможного — надо уйти в невозможное. Возможно, он угрожал и ещё кому-то в соседних классах, а убийца, мог, услышав об обвинении, сведя с ним счеты, устроить всё так, чтобы это выглядело делом рук учеников Дюрана.

Ни отец Аврелий, ни отец Эзекьель не возразили. Им было жаль несчастного де Шалона, и его попытка выгородить своих питомцев отцам была понятна. Они согласились, что подобное не исключается, но не следует умножать сущности без необходимости. Сausa proxima, non remota spectatur33, и пока следует рассмотреть очевидное. Что для одних — очевидность, для других — нелепость, тихо пробормотал де Шалон, но отцы благоразумно не расслышали его, продолжая размышления. Итак, моментом отчёта в убийстве следует считать субботний вечер. Теоретически, самой поздней датой можно считать ночь с воскресения на понедельник, сразу после пожара. С того времени никто не мог бы проделать такое до обнаружения трупа. Но вероятнее всего, что Лоран убит в ночь с субботы на воскресение, потому что в воскресение выпал снег, а никаких следов у болота не было. Следовательно, он был убит до обеда в воскресение. Таким образом, придётся рассмотреть короткий отрезок времени: с приезда Эмиля да Галлена до обеда следующего дня. Всего восемнадцать часов. Надо выяснить также, чем был нанесён столь страшный удар? Судя по переломанной шее, ударили спереди, в лицо, и с силой немалой. Лицо разбито, шея сломана и выгнута почти под прямым углом. Это, казалось бы, выводило из-под подозрения Котёнка, Гамлета и Дофина. Значит, нужно было начать с оставшихся. Дамьен де Моро и Мишель Дюпон.

В эту минуту в комнату, пошатываясь, вошёл отец Даниэль, Гораций кинулся ему навстречу. «Зачем он встал?» Но Дюран поднялся не для того, чтобы снова лечь. Он хотел понять всё, и отец Аврелий, сострадая собрату, позволил ему присутствовать. С трудом опираясь на плечо де Шалона, тот сел рядом с другом.